12.01.2013 в 01:25
Пишет Duck Dodgers:«december's heart»
➱ история о драконах, детских мечтах и единорогах, которая, в общем-то, не имеет никакого отношения к декабрю.
1.
- Ты что, всю ночь здесь торчал? – удивлённо спросил Сюмин, рассматривая стоящие в ряд бумажные стаканчики с растворимым кофе из закусочной за углом и остатки орехового печенья. И нахмурился.
Исин пожал плечами, развалившись на рабочем столе, как медуза. Минсок ткнул его локтём в бок и Лэй дёрнулся, пытаясь отмахнуться от него, как от надоедливой мухи, жужжащей под ухом. Он зевнул, вытащив из ушей наушники – крики морских чаек в плеере сменились работой неисправного факса и приглушёнными женскими голосами за дверью приёмной.
- У меня было ночное дежурство.
Сюмин надул щёки и его взгляд стал злобным, как у героя из аниме-мультика.
- Твоё дежурство только завтра, идиот. Ты снова перепутал день?
Исин закатил глаза. Он не спал почти всю ночь, хотя в больнице сегодня было спокойно, и чувствовал себя невероятно усталым и непригодным к общению, чтобы выслушивать наставления Минсока.
Ты должен больше спать.
Ты должен хорошо питаться.
Ты должен стать счастливым.
Ты должен предохраняться во время секса.
Сюмин начал подкладывать ему маленькие стикеры с этими самыми различными пожеланиями. Когда их число перевалило за две сотни, Исин купил большую коробку в супермаркете и сложил в неё все послания.
Лэй потёр ладонью покрасневшие глаза, а Минсок, пробормотав что-то вроде «Господи Всевышний, вроде уже взрослый мужик, а всё не может научиться заботить о себе» положил перед ним парочку бутербродов в герметичной упаковки и упаковку томатного сока, к которому был прикреплён жёлтый стикер с каллиграфической надписью «Ты не должен оставаться на работе не в свою смену».
Исин вздохнул:
- Очень остроумно.
Минсок занял своё рабочее место и, прежде чем приступить к работе, выглянул в окно.
- О, кажется твой друг приехал.
Исин ожёг Сюмина испепеляющим взглядом и тот, сделав самое умилительное лицо на свете, которое не могло оставить никого равнодушным, поднял обе руки вверх, будто сдавался в плен.
***
Ву Фан чувствовал себя невероятно уставшим ещё до того, как оказался на работе. Он вытащил из кармана пальто !Pod и надел наушники, вслушиваясь в голос Леонардо Коэна, который пел что-то о чудесах и сестрах милосердия, рассеяно кивая каждому, кто здоровался с ним, желая приятного рабочего дня.
В приёмной было прохладно, Крис заглянул внутрь через стекло: Исин, опершись подбородком о левую руку, что-то писал карандашом в блокноте, а Сюмин пытался разобраться с факсом.
- Доброе утро, - услышал он в тысячный раз и сжал зубы, стараясь улыбнуться как можно искренне, поднял руку и вяло пошевелил заледеневшими пальцами.
Исин странно взглянул на него, и на секунду Ву Фан захотелось скорчить рожу или просто подурачиться.
- Кофе, - вместо этого пробормотал он, скрывшись за дверью собственного кабинета.
Ву Фан пьёт слишком много кофе. Чаще всего Лэй видит, как он сидит за столом и что-то пишет на листах бумаги, которые лежат перед ним аккуратной стопой, а потом будто выходит из оцепенения и кружит по кабинету. Иногда он подходит к окну и Исину кажется, что Ву Фан думает о том, чтобы прыгнуть вниз.
В такие минуты ему хочется взять биту, хорошенько замахнуться, ударить Криса по голове и смотреть, как кусочки мозгов разлетаются как конфети.
Лицо Минсока вытянулось, и Исин попытался запомнить это клоунское выражение.
- Кажется, нас босс сегодня не в духе, - заметил он, - может быть, у него выдалась неудачная ночь?
Лэй закатила глаза, мысленно сделав тройной фэйлспам. Сейчас он будет вынужден наблюдать представлением в исполнении Ким Минсока. Он называет это театром одной надоедливой булочки, и с этого начинается каждое его утро пять дней в неделю.
- Пожалуйста, Сюмин... – начал он, но тот развёл руки в стороны и произнёс торжественным голос:
- Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Ву Фана, чтобы мы получили наслаждение через него...
- Ты идиот, - застонал Исин.
Минсок засмеялся, потрепав Лэя по плечу:
- Но всё же ты должен признать, что в этих брюках его задница кажется очень сексуальной...
- Заткнись.
Минсок улыбнулся, словно и не услышал его вялых требований.
- Нет, я не против, но думаю, что Ву Фан будет против пальчика в попку. Хотя, знаешь, в жизни каждого мужчины наступает такой момент, когда он начинает задумываться о жизни...
Исин мысленно задушил Сюмина, а тот ткнул пальцем в его щёку, пробормотав «дубина Син-Син» злобным голосом маленького лесного тролля.
2.
Вторник выдался тяжёлым. В отделение скорой помощи привезли несколько пострадавших, одним из них была маленькая семилетняя девочка; ей наложили три шва на лоб, и Исину пришлось почти час успокаивать её.
- Выглядишь так, как будто тебя хорошенько оттрахали, - искренне признался Минсок, протягивая ему растворимый кофе и шоколадную булочку, когда они сидели в больничном кафетерии. Исин вяло улыбнулся, глядя на то, как несколько ребят в приёмном покое танцевали под слышимую только им музыку.
В детстве Исин тоже мечтал танцевать. Смотря по телевизору выступления H.O.T, он представлял себя стоящим на сцене, освещённой десятками мерцающих разноцветных прожекторов; из динамиков бы пульсировала музыка, а тысячи голосов фанатов отдавались нервной дрожью в кончиках пальцах. Возможно, он мог бы даже стать частью какой-нибудь группы и их клипы крутили бы по музыкальным каналам.
Возможно, тогда бы в его жизни всё было по-другому: он мог бы быть крутым и харизматичным парнем с идиотским прозвищем, но родители всегда считали танцы бездарной тратой времени и тогда Исин решил посвятить себя чему-то более реальному и надёжному.
Годы обучения в колледже выпали из его памяти, стёртые забвением, но заботясь о других, Лэй чувствовал себя счастливым.
В десять лет он мечтал быть таким же крутым, как Канта, а теперь для него не осталось героев.
Минсок щёлкнул его по носу:
- Эй, твоя система снова зависла что ли?
Исин нахмурился, глядя как Сюмин запихивает за щёку вафельные печенья. «О Бофе, эфо потряфаюфе фкусно», - пробормотал он, напоминая Лэю Сэхуна – стажёра из медицинского колледжа, за которым ему поручили приглядывать.
- Ты вроде как хотел избавиться от детского жирка, - напомнил ему Исин.
- А ещё я обещал не подглядывать за тем, как Чен принимает душ.
- Чёрт возьми, меня не интересуют ваши любовные игрища с Ченом!
- Эй, да ладно тебе. Когда-нибудь и у тебя появится личная жизнь, и ты познаешь радость секса, - Минсок толкнул Лэя в плечо, натянув на лицо самую обворожительную улыбку из своего арсенала «сто обворожительных улыбок Ким Минсока», - Чен выглядит очень забавно, когда воображает себя звездой и поёт перед зеркалом в одних леопардовых трусах. Знал бы ты, какой у него чертовски сексуальный голос!
- Я буду верить в то, что никогда не увижу этой трогательной картины, - сказал Исин, запихивая в карман белого врачебного халата пару вафель, на что Сюмин отозвался, что он совершенно не разбирается в прекрасном.
Уже в дверях кафетерия он столкнулся с Крисом. У него было помятое лицо и большая синяя клякса на трёх пальцах правой руки.
- Твой пациент опять отказывается от еды, - устало сказал он.
Исин кивнул:
- Я поговорю с ним.
На самом деле он и сам бы предпочёл питаться травой и червяками, потому что еда в больнице была более чем отвратительной, но предпочёл не говорить об этом вслух.
Крис поджал губы и нахмурился, словно понял, о чём думал Лэй.
***
Его маленький пациент попал в больницу поздним вечером в прошлое воскресенье. Худощавый мальчишка с испуганными глазами, как у лесного зверька, попавшего в клетку к браконьерам, и выкрашенными во все цвета радуги волосам, собранными в хвостик на затылке. Он прижимал к себе скейтборд с двумя отвалившимися колёсиками, и начинал вопить и требовал вызвать адвоката, если кто-нибудь из докторов пытался приблизиться к нему ближе, чем на десять шагов.
Исину потребовалось двадцать минут, чтобы успокоить маленького пациента и объяснить, что никаких опытов по извлечению души над ним ставить не собираются. И в робота его превращать тоже не собираются.
- Я видел такое в фильмах, - пояснил мальчишка недовольным тоном и шумно задышал носом, когда Исин осторожно приложил бинт с антисептиком к внушительной ссадине на правой коленке, - когда я усну, вы вытащите мне мозг через нос, а потом встроите микрочип в голову и будете контролировать каждое движение. Я стану опасным для общества и правительство начнёт за мной охоту.
Исин засмеялся, а мальчишка надулся.
- Эй, вы считаете меня глупым?
- Вовсе нет. Но ты укусил моего друга за палец, - заметил Лэй, - думаю, что и сейчас ты в какой-то мере тоже опасен для людей.
- Вашего друга? – настороженно спросил мальчишка.
- Парня в белом халате, похожего на булочку.
Кажется, эта шутка развеселила маленького пациента и он улыбнулся, обнажая рот молочный зубов.
- Меня зовут Сооскэ, - гордо раздалось в ответ.
- Это твоё настоящее имя?
Мальчишка ярко улыбнулся. Исину показалось, что этой улыбки хватит на то, чтобы осветить как минимум несколько районов Сеула, и улыбнулся в ответ.
- Оно странное, я знаю. В школе надо мной все смеются, но они просто глупые. Мама говорит, что моё имя не странное, а особенное. Наверное, она просто утешает меня, а мне ведь моё имя очень нравится. А вас как зовут? – мальчишка перевёл взгляд на голубой бейджик, прикреплённый к халату, где большими буквами значилось «Чжан Исин».
- Исин, - повторил Сооскэ, будто пробуя его на вкус, - красивое.
***
Стоило ему едва войти в палату, как Сооскэ тут же набросился на него и сжал в своих худых, детских объятиях.
- Эй! Где ты пропадал столько времени? Я уж думал, что ты больше не вернёшься!
Исин щёлкнул его по носу.
- Думаешь, я мог бы уйти и оставить тебя без сладкого?
Он вытащил из кармана вафли и мальчишка улыбнулся.
- Вау! Мои любимые!
У него было бледное лицо и впалые щёки. Исин потрепал Сооскэ по жёстким волосам – некоторые пряди уже стали тусклыми.
- Как твои дела?
Мальчишка взглянул на Лэя, закатив глаза:
- Блин, как будто ты не знаешь, что в больнице всё тухло. Я посмотрел все мультфильмы, которые мне принесла мама, - он указал худенькой рукой на гору дисков, аккуратно стоящих в углу, - но я их уже все посмотрел. Мама обещала, что завтра принесёт ещё. Кстати, знаешь, что я понял?
- Ммм?
- Ты похож на единорога из одного мультика... Вот только я не могу вспомнить название... В общем, весь смысл в том, что там был Единорог, который научился чувствовать по-настоящему, - Сооскэ нахмурился. Он разломил вафлю на две части и одну, ту, что была больше, протянул Исину, - а твой день как? Держу пари, ты успел спасти десяти жизней?
Исин засмеялся, а Сооскэ приложил тёплую ладонь к его щеке:
- Сегодня ко мне снова заходил этот доктор. Ну, тот, которого я терпеть не могу.
- Ву Фан, - напомнил Лэй, - по-моему, он очень милый.
Мальчишка надул щёки:
- Эй! То, что он тебе нравится, не значит, что он должен нравиться и мне.
Исин застонал:
- Мы же обещали, что это будет нашим маленьким секретом, помнишь?
Сооскэ кивнул. Конечно же, он помнил. И ещё он жутко гордился, что у него и Исина есть общие тайны.
- Почему же он тебе не нравится?
- Не знаю. Может быть, потому что он похож на человека, который носит в себе слишком много печали. У него есть друзья? Может, нам стоит пригласить его к себе?
Исин засмеялся, представляя, как Крис скачет по больничной палате, играя вместе с ними в воздушное сражение.
- Не знаю, но я постараюсь узнать, хорошо?
Сооскэ засиял, как начищенная монетка:
- Постарайся.
3.
В среду Исин опоздал на работу. Минсок критично оглядел его опухшее лицо, помятую рубашку и грязное пятно на потёртых джинсах, пока Лэй рассказывал ему об бесконечно озлобленной с раннего утра толпе людей в переполненном автобусе и сдохшей батарейке сотового телефона.
- Выглядишь как Кентервильское приведение, - заметил Сюмин, широко зевнув. Его дежурство заканчивалось через десять минут, а у Лэя впереди был весь день и вся ночь для работы и он очень надеялся, что сегодня больных будет не слишком много, потому что чувствовал он себя паршиво и не был готов выслушивать долгие истории болезней старушек с иссохшим, как просроченный персик, лицом.
- Может быть, возьмёшь выходной? – предложил Сюмин голосом, полным трогательной заботы, - я забрал свою машину из ремонта и мог бы подбросить тебя до дома.
Исин ничего не ответил. Он повесил пиджак на спинку стула, оставаясь в одном свитере с оленем, и достал из рюкзака белый врачебный халат, а потом сел за стол и какое-то время сидел, уставившись в календарь на стене.
- У тебя снова, что ли перезагрузка?
- Всё в порядке, Минсок. Я себя прекрасно чувствую.
Сюмин будто был разочарован его словами.
- Окей, - сказал он резче, чем хотел и больше ничего не стал спрашивать.
Когда Минсок ушёл, бросив на прощание одинокое «пока» Исин включил маленькое радио, где шла лента вчерашних новостей и женский писклявый голос, нагоняющий сонливость, рассказывал о том, что где-то сегодня в туннеле метрополитена сошёл с рельсов поезд и сгорели новые магазины. Лэй старался ни о чём не думать, но неведомые маленькие грузики, привязанные к сердцу, тянули его на самое дно.
Он закрыл глаза, представляя, как десятки воздушных разноцветных шаров поднимаются в холодное небо.
Разбудил его неуверенный голос. Исин распахнул глаза и уставился на Сэхуна.
- Который сейчас час? – хрипло спросил он, тряхнув головой, чтобы привести в порядок мысли.
- Половина третьего. Вы пропустили лекцию, - Сэхун потряс папкой с бумагами над головой Исина, - и не отвечали на звонки.
- Кажется, я заснул, - пробормотал Лэй, нахмурившись, и почувствовал, как на щеках и шее проступила сетка кровеносных сосудов.
Сэхун молча кивнул, его тёмные подведённые глаза блестели.
- В отделение «скорой помощи» привезли несколько человек, - сказал он, - а ещё вас искал Ву Фан.
Исин мысленно завопил.
***
К тому времени, как он закончил с больными, его глаза совсем ввалились и он слишком устал, чтобы находить логические ответы на вопросы, которые сыпались на него с разных стороны.
Потом он узнал от Ву Фана, что его маленькому пациенту стало хуже, и он тут же бросился в его палату.
Сооскэ лежал под капельницей, но расплылся в счастливой улыбке, когда Исин появился на пороге.
- Привет, Син-Син, - сказал он, - классный свитер, кстати.
Лэй присел на край кровати.
- Как ты себя чувствуешь?
Сооскэ закатил глаза.
- До тебя этот вопрос мне задавали ещё пять человек: три медсестры, мама и этот Ву Фан. Как заклятие какое-то. Почему вам так любопытно, как я себя чувствую?
Исин улыбнулся.
- Это называется заботой.
Сооскэ нахмурился:
- Эй, ну ты сам прикинь, как какая-то незнакомая тётка может заботиться обо мне, если даже не знает меня?
- В самом деле. Это же не логично.
- Мир вообще не логичная штука, - пробормотал мальчишка, - зачем люди выбрасываю еду, когда дети в Африке страдают от голода? Зачем составляют расписания автобусов, если они всё равно никогда не приезжают вовремя?
- Потому что они глупые. Нет ничего хуже человеческой глупости.
Его маленький пациент нахмурился, скрестив руки на груди:
- Только не ты.
- Почему это?
Сооскэ всплеснул руками, прижав указательный палец ко лбу Лэя:
- Потому что ты – единорог. А единороги умные.
Исин тепло рассмеялся, стараясь не думать о том, почему всё вокруг стало очень ярким.
- Ладно, я – единорог, - кивнул он, соглашаясь.
- Кстати, - Сооскэ встрепенулся и щёлкнул пальцами, будто вспомнил что-то очень важное, - я хотел тебе кое-что показать. Видишь там, в углу лежит коробка? Вчера приходила мама и сказала, не нужно ли мне принести чего-нибудь. Я пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что мне нужно вот это.
Исин положил коробку рядом на кровать рядом с Сооскэ. Это была обычная пластмассовая коробка, в которую дети складывают игрушки. На боку было написано фиолетовым фломастером «собственность Сооскэ», а к крышке были приклеены десятки наклеек из мультиков.
- Я собирал их с пяти лет, - сказал он.
Внутри лежали маленькие керамические фигурки Смурфиков. Сооскэ взглянул на Исина:
- Знаешь, что Стивен Паркс собирал Смурфиков с детства и его коллекция насчитывает сейчас тысяча шестьдесят одну штуку. Как думаешь, я смогу собрать больше? Тогда бы меня тоже занесли в Книгу Рекордов Гиннеса. Разве не круто?
- Круто, - согласился Лэй, - действительно круто.
Он тряхнул головой, стараясь прогнать дымку перед глазами. Ему вдруг показалось, что он оказался под куполом, потому что голос Сооскэ стал раздаваться издалека.
- Всё хорошо? Ты как-то неважно выглядишь.
Исин тепло рассмеялся и на секунду закрыл глаза, но понял, что всё плохо, когда увидел перед собой танцующего в экстазе единорога за секунду до того, как кто-то погасил лампочку в его голове и весь мир погрузился в темноту.
4.
Лэй открыл глаза и обнаружил себя лежащим на маленьком кожаном диванчике в кабинете Ву Фана – эту картину осеннего Лондона, висящую над столом, он видел уже много-много раз. Исин нахмурился и почувствовал слабую боль, поднял руку и нащупал на лбу бинт. Потом провёл рукой по лицу и несколько раз вслух произнёс «я – Чжан Исин», будто убеждаясь, что не спит.
- Слава Богу, что ты помнишь собственное имя, - раздался знакомый голос, и стоило ему повернуть голову, как он тут же встретился с парой тёмных усталых глаз, обрамлённых длинными ресницами. На шее у Криса висела штука, название которой вылетело у Лэя из головы, - Как ты себя чувствуешь?
Исин подумал, что за последние несколько часов слишком часто ему задавали этот вопрос.
- Всё хорошо.
Крис сощурился. Это был тот самый взгляд, когда пытаются понять, говорит человек правду или лжёт.
- Ты грохнулся в обморок и разбил бровь, а этот мальчишка так перепугался, что переполошил всё отделение. Тебе пришлось накладывать швы.
Исин зажмурился, игнорируя пульсирующую боль в висках. Меньше всего он любил быть в центре внимания, но сегодня, кажется, был определённо не его день. Перед глазами ясно представилась картинка, как он лежит без сознания посреди палаты, а бледный, перепуганный Сооскэ зовёт на помощь.
Ву Фан, словно не замечая отчаяние, смешанное с недовольством во взгляде Исина, приложил ладонь к его горячему лбу, убирая влажные пряди волос.
- Я подброшу тебя до дома.
- Ты не похож на мою няньку, - заметил Лэй. Он снова закрыл глаза и представил себя лежащим на берегу моря в далёкой-далёкой тёплой стране к экзотическим названием; где-то звучат детские голоса и музыка, а над головой кричат чайки.
На секунду Крису захотелось привязать его к дереву или усадить его задницей на муравейник.
- Я подброшу тебя до дома, - повторил он настойчиво, а после секундной паузы добавил, - а если ты начнёшь возражать, то заткну тебе рот носком. Потом свяжу и выкину из окна.
Исин слабо засмеялся, чувствуя, как горят щёки. Если Крис и заметил его смущение, то либо не придал этому значения, либо сделал вид, что не придал этому значение.
***
У Ву Фана очень хорошая машина с кожаными сиденьями.
- Я люблю хорошие вещи, - сказал он с лёгкой полуулыбкой на лице, когда Исин рассматривал встроенную в приборную панель аудио-систему.
Тот рассеяно кивнул, чувствуя, как его внутренности свернулись в узел. Лэй заставил себя оторвать взгляд от изящных пальцев Криса, лежащих на руле; он сделал глубокий вздох, чувствуя, как ноздри заполняет запах лимонного ароматизатора, перевёл взгляд за окно и нахмурился, рассматривая унылую картину сеульского вечера – машины, растворяющиеся в туманном потоке пробки, кажущейся бесконечной, хамоватые водители, подрезающие друг друга на перекрёстах и обругивающие пешеходов короткими фразами. По левую сторону оранжевая неоновая вывеска круглосуточного супермаркета разрезает серые отсветы, а разноцветные плакаты вопят о скидках.
- Хорошие вещи портят людей.
Крис мягко рассмеялся, а Исин почувствовал, как сердце буквально завопило от внезапно нахлынувших чувств.
- Может быть, - легко согласился он, - маленькие дети всегда такие любопытные?
- Я не маленький ребёнок.
Крис бросил мимолётный взгляд на брелок в форме плюшевого единорога, прикреплённому к одному из ремешков рюкзака и улыбнулся, похлопав Исина по плечу.
- Устрой себе завтра выходной.
- Что мне делать?
Крис посмотрел на него, как на идиота.
- То же, чем занимаются обычные люди, когда пытаются отдохнуть от долгой работы. Покатайся в метро, сходи в Чхонгечхон или «лотте уолд», чтобы покататься на пони и поесть сахарной ваты.
- Я не люблю сахарную вату. Почему бы тебе тоже не взять выходной? – спросил Исин, мысленно подумав, что упустил тот момент, когда они перешил на «ты», - мы могли бы сходить туда вместе.
На самом деле это было безумством. Он слабо представлял себя Криса в шапке с ушами Микки-Мауса, катающегося на деревянной лошадке с вафельным рожком шоколадного мороженого в руке.
Ву Фан слегка наклонил голову:
- Я слишком стар для этого.
Лэй фыркнул, подавившись воздухом:
- В двадцать два? Ты знаешь, что Сооскэ считает, что у тебя нет друзей?
- А что думаешь ты? – спросил Крис, резко обернувшись. В его голосе не было ни злости, ни насмешки, только интерес.
Исин пожал плечами:
- Я не психолог. Может быть, ты испытываешь недоверие ко всему неизвестному или тебе просто сложно находить общей язык с другими людьми? Ты не подвергался попыткам насилия в младших классах?
Ву Фан улыбнулся, оценив шутку.
Он откинулся на спинку кресла и снова улыбнулся.
Исин почувствовал, как его ладонь стала влажной. Наверняка, Ву Фан сейчас назовёт его шутом или идиотом.
- Я соглашусь, только если ты придумаешь что-то более оригинальное, чем детский парк развлечений.
В эту секунду Исин почувствовал, как его лицо засияло.
5.
Если бы Исину позволили бы выбрать самый лучший день в его жизни, то он бы непременно назвал тот, в котором они вместе с Крисом бесцельно бродили по дорогу, выбирая то один, то другой долгий маршрут, заглядывали в тупики и маленькие улочки с помощью карманной карты, заботливо купленной Исином, а потом поднялись на холм, чтобы наблюдать закаты и драконов, летящих по небу.
- Я как будто снова стал ребёнком, - пробормотал Крис, лёжа в куче пожухшей листвы. Он провёл пальцами по губе Исина, очерчивая крошечный лоскут грубой кожи в том месте, где был едва ощутимый шрам, а потом одёрнул руку, будто осознал, что делает.
- Щекотно.
Льдинки застыли в его светлых волосах, выжженных краской. Исин улыбнулся, подумав в горячем солнце, карамельных леденцах, застревающих между зубами, и айсбергах, тающих в тёплых ладонях Ву Фана.
- Ты пахнешь мёдом, - сказал он, глядя как вдалеке густой туман застилал вершины гора высоко в туманном небе плыло одинокое облако, как чернильное пятно.
- Я всегда хотел летать. Это были глупые детские мечты.
- Нет, - Исин покачал головой, - мечты не глупы. Глупы сами люди.
Впервые ему доводилось видеть такого Ву Фана – нехладнокровную ящерицу, прячущуюся от людей в собственном мире, а обыкновенного человека, невероятно привлекательного по его меркам.
В этом было что-то пугающее.
Исину понадобилось невероятное мужество, чтобы положить свою руку на ладонь Криса, покрытую золотистыми волосками.
С бешено колотящимся сердцем он начал осторожно поглаживать её пальцами, а потом почувствовал, как ладонь покрылась мурашками.
Где-то вдалеке раздался звук клаксона.
Ву Фан слегка наклонил голову и Исин прижался губами к его губам. Поцелуй со вкусом «Джуси фрут» - это было чем-то новеньким.
***
- Неужели ты думаешь, что остался у меня для того, чтобы мы спали на разных кроватях? – сказал Крис. В его тёмных глазах – огонь, и Лэй тихо засмеялся, цепляясь руками за пряжку на джинсах Ву Фана, оставившую красный след на коже.
Он сжал в руках простыни, когда Крис начал водить руками по его голой груди, а потом наклонился ближе, ещё ближе, и его губы коснулись шеи Исина, влажной от пота.
- Сегодня я весь твой, - пошутил Лэй, и ему пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы голос не дрожал.
- Разве только сегодня? – шепнул Крис, сжимая пальцами сосок. Он зубами слегка прикусил мочку уха Исина.
Неважно, что сейчас происходит вокруг. Время словно останавливается и в этом мире есть только вдвоём: Исин со своим открытым сердцем и Ву Фан, чьё сердце спрятано где-то в задворках его сознания.
Его словно пронзают тысячи игол, когда Крис осторожно обхватывает его пальцами за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
Охваченный эйфорией, Исин думает, что пришло время, чтобы начать строить что-то новое, пока судьба дала ему несколько кирпичиков для возведения фундамента.
Крис снял с себя рубашку. На его запястьях были нарисованы переплетения жёлтых воздушных драконов, их чёрные хвосты поднимались по рукам и обнимали плечи, выплавляясь в кожу.
Он запрокинул голову, когда Исин обвёл пальцами одну из клякс.
***
Лэй проснулся ночью. Ву Фан, мирно спящий рядом с ним, что-то пробормотал во сне, а потом свернулся шариком и крепче прижался к нему, горячо дыша в шею. Лэй внезапно осознал, как ему не хватает камеры под рукой, чтобы сфотографировать спящего Криса.
Он закрыл глаза и улыбнулся, кончиками пальцев поглаживая живот Ву Фана.
6.
В понедельник Исин принёс с собой балончики с краской, и они с Сооскэ, который выглядел очень плохо, до ночи раскрашивали белые стены в его палате, рисуя мозаичных слонов, Пороро, молнию Маккуина, персонажей комиксов про Супергероев и участников группы Супер Джуниор в миниатюре.
Исин старался не думать о том, какую взбучку устроит ему Ву Фан, когда увидит все эти творения (но, может быть, ему удастся компенсировать это вкусным ужином), глядя как Сооскэ почти по локоть опускает руки в ведро с синей краской, а потом оставляет отпечатки своих маленьких ладошек.
- Круто, правда? – спросил он и в голосе его столько радости и восхищения, что на секунду Исину захотелось вернуться в волшебную страну детства.
- Круто, - согласился он.
- Знаешь, - Сооскэ улыбнулся, вдруг стан очень серьёзным, - я бы очень хотел, чтобы ты стал моим отцом. Я бы научил тебя кататься на скейте. А ещё ты нравишься моей маме.
Исин взял его ладонь в свою, бросив короткий взгляд на большущие синяки у сгибов рук.
- Жаль, что мы больше не можем с тобой играть в воздушные сражения.
Мальчишка едва мог стоять на ногах и Исин старался не думать о том, что будет.
- А ещё, - сказал он, рассматривая рисунки на стенах, - моя мама всё время плачет. Конечно, она не говорит мне об этом, но я же не глупый. Я скоро умру?
Исин только крепче сжал его ладонь. Ему вдруг очень захотелось разреветься.
- Я не хочу умирать. У меня ещё даже не было первого поцелуя, и мы так и не поели с тобой жареной картошки.
- Ты не умрёшь. Когда тебя выпишут из больницы, мы пойдём в самый большой магазин игрушек в городе и я куплю тебе всё, что ты захочешь.
Сооскэ улыбнулся так, будто поверил.
Они всю ночь провели в парке, глядя на звёзды, а утром у его маленького пациента открылось кровотечение, и реанимационная бригада ничего не смогла сделать.
Исин был один у пустой кровати в палате, когда на пороге появилась женщина. У неё было опухшее от слёз лицо, она прижимала к груди пластмассовую коробку, к которой были приклеены десятки самых разных стикеров из мультиков, а потом протянула её Исину.
- Сооскэ хотел бы, чтобы это было у вас. Я уверена.
В коробке лежали те самые ноблеты. Лэй почувствовал, как сердце обожгло изнутри и внезапно ему захотелось разрыдаться от чувства непреодолимой боли.
***
Когда Крис узнал о том, что произошло, он увёз Исина домой, отменил все встречи и отключил сотовый телефон. Лэй позволил Ву Фану утешать себя, позволил показать, как сильно нуждается в нём и понял, что Крис, который крепко-крепко прижал его к себе, когда они легли в постель, и поцеловал в висок – настоящий. Крис проигнорировал вибрирующий в кармане пиджака телефон, пробормотав, что если это что-то действительно важное, то ему додумаются оставить голосовое сообщение.
- Я слышу твоё сердце, - тихо сказал Исин, прижимаясь к груди Ву Фана сильнее, словно хотел почувствовать, как оно будет биться о его позвоночник.
- Можешь забрать его, - ответил Ву Фан, поглаживая его кончиками пальцев по спине, - оно твоё.
Исин вспоминает про своё обещание, которое дал Сооскэ. Дракон больше не одинок.
Засыпая, он слышит колыбельную, которую поёт для него Крис.
URL записи➱ история о драконах, детских мечтах и единорогах, которая, в общем-то, не имеет никакого отношения к декабрю.
1.
- Ты что, всю ночь здесь торчал? – удивлённо спросил Сюмин, рассматривая стоящие в ряд бумажные стаканчики с растворимым кофе из закусочной за углом и остатки орехового печенья. И нахмурился.
Исин пожал плечами, развалившись на рабочем столе, как медуза. Минсок ткнул его локтём в бок и Лэй дёрнулся, пытаясь отмахнуться от него, как от надоедливой мухи, жужжащей под ухом. Он зевнул, вытащив из ушей наушники – крики морских чаек в плеере сменились работой неисправного факса и приглушёнными женскими голосами за дверью приёмной.
- У меня было ночное дежурство.
Сюмин надул щёки и его взгляд стал злобным, как у героя из аниме-мультика.
- Твоё дежурство только завтра, идиот. Ты снова перепутал день?
Исин закатил глаза. Он не спал почти всю ночь, хотя в больнице сегодня было спокойно, и чувствовал себя невероятно усталым и непригодным к общению, чтобы выслушивать наставления Минсока.
Ты должен больше спать.
Ты должен хорошо питаться.
Ты должен стать счастливым.
Ты должен предохраняться во время секса.
Сюмин начал подкладывать ему маленькие стикеры с этими самыми различными пожеланиями. Когда их число перевалило за две сотни, Исин купил большую коробку в супермаркете и сложил в неё все послания.
Лэй потёр ладонью покрасневшие глаза, а Минсок, пробормотав что-то вроде «Господи Всевышний, вроде уже взрослый мужик, а всё не может научиться заботить о себе» положил перед ним парочку бутербродов в герметичной упаковки и упаковку томатного сока, к которому был прикреплён жёлтый стикер с каллиграфической надписью «Ты не должен оставаться на работе не в свою смену».
Исин вздохнул:
- Очень остроумно.
Минсок занял своё рабочее место и, прежде чем приступить к работе, выглянул в окно.
- О, кажется твой друг приехал.
Исин ожёг Сюмина испепеляющим взглядом и тот, сделав самое умилительное лицо на свете, которое не могло оставить никого равнодушным, поднял обе руки вверх, будто сдавался в плен.
***
Ву Фан чувствовал себя невероятно уставшим ещё до того, как оказался на работе. Он вытащил из кармана пальто !Pod и надел наушники, вслушиваясь в голос Леонардо Коэна, который пел что-то о чудесах и сестрах милосердия, рассеяно кивая каждому, кто здоровался с ним, желая приятного рабочего дня.
В приёмной было прохладно, Крис заглянул внутрь через стекло: Исин, опершись подбородком о левую руку, что-то писал карандашом в блокноте, а Сюмин пытался разобраться с факсом.
- Доброе утро, - услышал он в тысячный раз и сжал зубы, стараясь улыбнуться как можно искренне, поднял руку и вяло пошевелил заледеневшими пальцами.
Исин странно взглянул на него, и на секунду Ву Фан захотелось скорчить рожу или просто подурачиться.
- Кофе, - вместо этого пробормотал он, скрывшись за дверью собственного кабинета.
Ву Фан пьёт слишком много кофе. Чаще всего Лэй видит, как он сидит за столом и что-то пишет на листах бумаги, которые лежат перед ним аккуратной стопой, а потом будто выходит из оцепенения и кружит по кабинету. Иногда он подходит к окну и Исину кажется, что Ву Фан думает о том, чтобы прыгнуть вниз.
В такие минуты ему хочется взять биту, хорошенько замахнуться, ударить Криса по голове и смотреть, как кусочки мозгов разлетаются как конфети.
Лицо Минсока вытянулось, и Исин попытался запомнить это клоунское выражение.
- Кажется, нас босс сегодня не в духе, - заметил он, - может быть, у него выдалась неудачная ночь?
Лэй закатила глаза, мысленно сделав тройной фэйлспам. Сейчас он будет вынужден наблюдать представлением в исполнении Ким Минсока. Он называет это театром одной надоедливой булочки, и с этого начинается каждое его утро пять дней в неделю.
- Пожалуйста, Сюмин... – начал он, но тот развёл руки в стороны и произнёс торжественным голос:
- Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Ву Фана, чтобы мы получили наслаждение через него...
- Ты идиот, - застонал Исин.
Минсок засмеялся, потрепав Лэя по плечу:
- Но всё же ты должен признать, что в этих брюках его задница кажется очень сексуальной...
- Заткнись.
Минсок улыбнулся, словно и не услышал его вялых требований.
- Нет, я не против, но думаю, что Ву Фан будет против пальчика в попку. Хотя, знаешь, в жизни каждого мужчины наступает такой момент, когда он начинает задумываться о жизни...
Исин мысленно задушил Сюмина, а тот ткнул пальцем в его щёку, пробормотав «дубина Син-Син» злобным голосом маленького лесного тролля.
2.
Вторник выдался тяжёлым. В отделение скорой помощи привезли несколько пострадавших, одним из них была маленькая семилетняя девочка; ей наложили три шва на лоб, и Исину пришлось почти час успокаивать её.
- Выглядишь так, как будто тебя хорошенько оттрахали, - искренне признался Минсок, протягивая ему растворимый кофе и шоколадную булочку, когда они сидели в больничном кафетерии. Исин вяло улыбнулся, глядя на то, как несколько ребят в приёмном покое танцевали под слышимую только им музыку.
В детстве Исин тоже мечтал танцевать. Смотря по телевизору выступления H.O.T, он представлял себя стоящим на сцене, освещённой десятками мерцающих разноцветных прожекторов; из динамиков бы пульсировала музыка, а тысячи голосов фанатов отдавались нервной дрожью в кончиках пальцах. Возможно, он мог бы даже стать частью какой-нибудь группы и их клипы крутили бы по музыкальным каналам.
Возможно, тогда бы в его жизни всё было по-другому: он мог бы быть крутым и харизматичным парнем с идиотским прозвищем, но родители всегда считали танцы бездарной тратой времени и тогда Исин решил посвятить себя чему-то более реальному и надёжному.
Годы обучения в колледже выпали из его памяти, стёртые забвением, но заботясь о других, Лэй чувствовал себя счастливым.
В десять лет он мечтал быть таким же крутым, как Канта, а теперь для него не осталось героев.
Минсок щёлкнул его по носу:
- Эй, твоя система снова зависла что ли?
Исин нахмурился, глядя как Сюмин запихивает за щёку вафельные печенья. «О Бофе, эфо потряфаюфе фкусно», - пробормотал он, напоминая Лэю Сэхуна – стажёра из медицинского колледжа, за которым ему поручили приглядывать.
- Ты вроде как хотел избавиться от детского жирка, - напомнил ему Исин.
- А ещё я обещал не подглядывать за тем, как Чен принимает душ.
- Чёрт возьми, меня не интересуют ваши любовные игрища с Ченом!
- Эй, да ладно тебе. Когда-нибудь и у тебя появится личная жизнь, и ты познаешь радость секса, - Минсок толкнул Лэя в плечо, натянув на лицо самую обворожительную улыбку из своего арсенала «сто обворожительных улыбок Ким Минсока», - Чен выглядит очень забавно, когда воображает себя звездой и поёт перед зеркалом в одних леопардовых трусах. Знал бы ты, какой у него чертовски сексуальный голос!
- Я буду верить в то, что никогда не увижу этой трогательной картины, - сказал Исин, запихивая в карман белого врачебного халата пару вафель, на что Сюмин отозвался, что он совершенно не разбирается в прекрасном.
Уже в дверях кафетерия он столкнулся с Крисом. У него было помятое лицо и большая синяя клякса на трёх пальцах правой руки.
- Твой пациент опять отказывается от еды, - устало сказал он.
Исин кивнул:
- Я поговорю с ним.
На самом деле он и сам бы предпочёл питаться травой и червяками, потому что еда в больнице была более чем отвратительной, но предпочёл не говорить об этом вслух.
Крис поджал губы и нахмурился, словно понял, о чём думал Лэй.
***
Его маленький пациент попал в больницу поздним вечером в прошлое воскресенье. Худощавый мальчишка с испуганными глазами, как у лесного зверька, попавшего в клетку к браконьерам, и выкрашенными во все цвета радуги волосам, собранными в хвостик на затылке. Он прижимал к себе скейтборд с двумя отвалившимися колёсиками, и начинал вопить и требовал вызвать адвоката, если кто-нибудь из докторов пытался приблизиться к нему ближе, чем на десять шагов.
Исину потребовалось двадцать минут, чтобы успокоить маленького пациента и объяснить, что никаких опытов по извлечению души над ним ставить не собираются. И в робота его превращать тоже не собираются.
- Я видел такое в фильмах, - пояснил мальчишка недовольным тоном и шумно задышал носом, когда Исин осторожно приложил бинт с антисептиком к внушительной ссадине на правой коленке, - когда я усну, вы вытащите мне мозг через нос, а потом встроите микрочип в голову и будете контролировать каждое движение. Я стану опасным для общества и правительство начнёт за мной охоту.
Исин засмеялся, а мальчишка надулся.
- Эй, вы считаете меня глупым?
- Вовсе нет. Но ты укусил моего друга за палец, - заметил Лэй, - думаю, что и сейчас ты в какой-то мере тоже опасен для людей.
- Вашего друга? – настороженно спросил мальчишка.
- Парня в белом халате, похожего на булочку.
Кажется, эта шутка развеселила маленького пациента и он улыбнулся, обнажая рот молочный зубов.
- Меня зовут Сооскэ, - гордо раздалось в ответ.
- Это твоё настоящее имя?
Мальчишка ярко улыбнулся. Исину показалось, что этой улыбки хватит на то, чтобы осветить как минимум несколько районов Сеула, и улыбнулся в ответ.
- Оно странное, я знаю. В школе надо мной все смеются, но они просто глупые. Мама говорит, что моё имя не странное, а особенное. Наверное, она просто утешает меня, а мне ведь моё имя очень нравится. А вас как зовут? – мальчишка перевёл взгляд на голубой бейджик, прикреплённый к халату, где большими буквами значилось «Чжан Исин».
- Исин, - повторил Сооскэ, будто пробуя его на вкус, - красивое.
***
Стоило ему едва войти в палату, как Сооскэ тут же набросился на него и сжал в своих худых, детских объятиях.
- Эй! Где ты пропадал столько времени? Я уж думал, что ты больше не вернёшься!
Исин щёлкнул его по носу.
- Думаешь, я мог бы уйти и оставить тебя без сладкого?
Он вытащил из кармана вафли и мальчишка улыбнулся.
- Вау! Мои любимые!
У него было бледное лицо и впалые щёки. Исин потрепал Сооскэ по жёстким волосам – некоторые пряди уже стали тусклыми.
- Как твои дела?
Мальчишка взглянул на Лэя, закатив глаза:
- Блин, как будто ты не знаешь, что в больнице всё тухло. Я посмотрел все мультфильмы, которые мне принесла мама, - он указал худенькой рукой на гору дисков, аккуратно стоящих в углу, - но я их уже все посмотрел. Мама обещала, что завтра принесёт ещё. Кстати, знаешь, что я понял?
- Ммм?
- Ты похож на единорога из одного мультика... Вот только я не могу вспомнить название... В общем, весь смысл в том, что там был Единорог, который научился чувствовать по-настоящему, - Сооскэ нахмурился. Он разломил вафлю на две части и одну, ту, что была больше, протянул Исину, - а твой день как? Держу пари, ты успел спасти десяти жизней?
Исин засмеялся, а Сооскэ приложил тёплую ладонь к его щеке:
- Сегодня ко мне снова заходил этот доктор. Ну, тот, которого я терпеть не могу.
- Ву Фан, - напомнил Лэй, - по-моему, он очень милый.
Мальчишка надул щёки:
- Эй! То, что он тебе нравится, не значит, что он должен нравиться и мне.
Исин застонал:
- Мы же обещали, что это будет нашим маленьким секретом, помнишь?
Сооскэ кивнул. Конечно же, он помнил. И ещё он жутко гордился, что у него и Исина есть общие тайны.
- Почему же он тебе не нравится?
- Не знаю. Может быть, потому что он похож на человека, который носит в себе слишком много печали. У него есть друзья? Может, нам стоит пригласить его к себе?
Исин засмеялся, представляя, как Крис скачет по больничной палате, играя вместе с ними в воздушное сражение.
- Не знаю, но я постараюсь узнать, хорошо?
Сооскэ засиял, как начищенная монетка:
- Постарайся.
3.
В среду Исин опоздал на работу. Минсок критично оглядел его опухшее лицо, помятую рубашку и грязное пятно на потёртых джинсах, пока Лэй рассказывал ему об бесконечно озлобленной с раннего утра толпе людей в переполненном автобусе и сдохшей батарейке сотового телефона.
- Выглядишь как Кентервильское приведение, - заметил Сюмин, широко зевнув. Его дежурство заканчивалось через десять минут, а у Лэя впереди был весь день и вся ночь для работы и он очень надеялся, что сегодня больных будет не слишком много, потому что чувствовал он себя паршиво и не был готов выслушивать долгие истории болезней старушек с иссохшим, как просроченный персик, лицом.
- Может быть, возьмёшь выходной? – предложил Сюмин голосом, полным трогательной заботы, - я забрал свою машину из ремонта и мог бы подбросить тебя до дома.
Исин ничего не ответил. Он повесил пиджак на спинку стула, оставаясь в одном свитере с оленем, и достал из рюкзака белый врачебный халат, а потом сел за стол и какое-то время сидел, уставившись в календарь на стене.
- У тебя снова, что ли перезагрузка?
- Всё в порядке, Минсок. Я себя прекрасно чувствую.
Сюмин будто был разочарован его словами.
- Окей, - сказал он резче, чем хотел и больше ничего не стал спрашивать.
Когда Минсок ушёл, бросив на прощание одинокое «пока» Исин включил маленькое радио, где шла лента вчерашних новостей и женский писклявый голос, нагоняющий сонливость, рассказывал о том, что где-то сегодня в туннеле метрополитена сошёл с рельсов поезд и сгорели новые магазины. Лэй старался ни о чём не думать, но неведомые маленькие грузики, привязанные к сердцу, тянули его на самое дно.
Он закрыл глаза, представляя, как десятки воздушных разноцветных шаров поднимаются в холодное небо.
Разбудил его неуверенный голос. Исин распахнул глаза и уставился на Сэхуна.
- Который сейчас час? – хрипло спросил он, тряхнув головой, чтобы привести в порядок мысли.
- Половина третьего. Вы пропустили лекцию, - Сэхун потряс папкой с бумагами над головой Исина, - и не отвечали на звонки.
- Кажется, я заснул, - пробормотал Лэй, нахмурившись, и почувствовал, как на щеках и шее проступила сетка кровеносных сосудов.
Сэхун молча кивнул, его тёмные подведённые глаза блестели.
- В отделение «скорой помощи» привезли несколько человек, - сказал он, - а ещё вас искал Ву Фан.
Исин мысленно завопил.
***
К тому времени, как он закончил с больными, его глаза совсем ввалились и он слишком устал, чтобы находить логические ответы на вопросы, которые сыпались на него с разных стороны.
Потом он узнал от Ву Фана, что его маленькому пациенту стало хуже, и он тут же бросился в его палату.
Сооскэ лежал под капельницей, но расплылся в счастливой улыбке, когда Исин появился на пороге.
- Привет, Син-Син, - сказал он, - классный свитер, кстати.
Лэй присел на край кровати.
- Как ты себя чувствуешь?
Сооскэ закатил глаза.
- До тебя этот вопрос мне задавали ещё пять человек: три медсестры, мама и этот Ву Фан. Как заклятие какое-то. Почему вам так любопытно, как я себя чувствую?
Исин улыбнулся.
- Это называется заботой.
Сооскэ нахмурился:
- Эй, ну ты сам прикинь, как какая-то незнакомая тётка может заботиться обо мне, если даже не знает меня?
- В самом деле. Это же не логично.
- Мир вообще не логичная штука, - пробормотал мальчишка, - зачем люди выбрасываю еду, когда дети в Африке страдают от голода? Зачем составляют расписания автобусов, если они всё равно никогда не приезжают вовремя?
- Потому что они глупые. Нет ничего хуже человеческой глупости.
Его маленький пациент нахмурился, скрестив руки на груди:
- Только не ты.
- Почему это?
Сооскэ всплеснул руками, прижав указательный палец ко лбу Лэя:
- Потому что ты – единорог. А единороги умные.
Исин тепло рассмеялся, стараясь не думать о том, почему всё вокруг стало очень ярким.
- Ладно, я – единорог, - кивнул он, соглашаясь.
- Кстати, - Сооскэ встрепенулся и щёлкнул пальцами, будто вспомнил что-то очень важное, - я хотел тебе кое-что показать. Видишь там, в углу лежит коробка? Вчера приходила мама и сказала, не нужно ли мне принести чего-нибудь. Я пораскинул мозгами и пришёл к выводу, что мне нужно вот это.
Исин положил коробку рядом на кровать рядом с Сооскэ. Это была обычная пластмассовая коробка, в которую дети складывают игрушки. На боку было написано фиолетовым фломастером «собственность Сооскэ», а к крышке были приклеены десятки наклеек из мультиков.
- Я собирал их с пяти лет, - сказал он.
Внутри лежали маленькие керамические фигурки Смурфиков. Сооскэ взглянул на Исина:
- Знаешь, что Стивен Паркс собирал Смурфиков с детства и его коллекция насчитывает сейчас тысяча шестьдесят одну штуку. Как думаешь, я смогу собрать больше? Тогда бы меня тоже занесли в Книгу Рекордов Гиннеса. Разве не круто?
- Круто, - согласился Лэй, - действительно круто.
Он тряхнул головой, стараясь прогнать дымку перед глазами. Ему вдруг показалось, что он оказался под куполом, потому что голос Сооскэ стал раздаваться издалека.
- Всё хорошо? Ты как-то неважно выглядишь.
Исин тепло рассмеялся и на секунду закрыл глаза, но понял, что всё плохо, когда увидел перед собой танцующего в экстазе единорога за секунду до того, как кто-то погасил лампочку в его голове и весь мир погрузился в темноту.
4.
Лэй открыл глаза и обнаружил себя лежащим на маленьком кожаном диванчике в кабинете Ву Фана – эту картину осеннего Лондона, висящую над столом, он видел уже много-много раз. Исин нахмурился и почувствовал слабую боль, поднял руку и нащупал на лбу бинт. Потом провёл рукой по лицу и несколько раз вслух произнёс «я – Чжан Исин», будто убеждаясь, что не спит.
- Слава Богу, что ты помнишь собственное имя, - раздался знакомый голос, и стоило ему повернуть голову, как он тут же встретился с парой тёмных усталых глаз, обрамлённых длинными ресницами. На шее у Криса висела штука, название которой вылетело у Лэя из головы, - Как ты себя чувствуешь?
Исин подумал, что за последние несколько часов слишком часто ему задавали этот вопрос.
- Всё хорошо.
Крис сощурился. Это был тот самый взгляд, когда пытаются понять, говорит человек правду или лжёт.
- Ты грохнулся в обморок и разбил бровь, а этот мальчишка так перепугался, что переполошил всё отделение. Тебе пришлось накладывать швы.
Исин зажмурился, игнорируя пульсирующую боль в висках. Меньше всего он любил быть в центре внимания, но сегодня, кажется, был определённо не его день. Перед глазами ясно представилась картинка, как он лежит без сознания посреди палаты, а бледный, перепуганный Сооскэ зовёт на помощь.
Ву Фан, словно не замечая отчаяние, смешанное с недовольством во взгляде Исина, приложил ладонь к его горячему лбу, убирая влажные пряди волос.
- Я подброшу тебя до дома.
- Ты не похож на мою няньку, - заметил Лэй. Он снова закрыл глаза и представил себя лежащим на берегу моря в далёкой-далёкой тёплой стране к экзотическим названием; где-то звучат детские голоса и музыка, а над головой кричат чайки.
На секунду Крису захотелось привязать его к дереву или усадить его задницей на муравейник.
- Я подброшу тебя до дома, - повторил он настойчиво, а после секундной паузы добавил, - а если ты начнёшь возражать, то заткну тебе рот носком. Потом свяжу и выкину из окна.
Исин слабо засмеялся, чувствуя, как горят щёки. Если Крис и заметил его смущение, то либо не придал этому значения, либо сделал вид, что не придал этому значение.
***
У Ву Фана очень хорошая машина с кожаными сиденьями.
- Я люблю хорошие вещи, - сказал он с лёгкой полуулыбкой на лице, когда Исин рассматривал встроенную в приборную панель аудио-систему.
Тот рассеяно кивнул, чувствуя, как его внутренности свернулись в узел. Лэй заставил себя оторвать взгляд от изящных пальцев Криса, лежащих на руле; он сделал глубокий вздох, чувствуя, как ноздри заполняет запах лимонного ароматизатора, перевёл взгляд за окно и нахмурился, рассматривая унылую картину сеульского вечера – машины, растворяющиеся в туманном потоке пробки, кажущейся бесконечной, хамоватые водители, подрезающие друг друга на перекрёстах и обругивающие пешеходов короткими фразами. По левую сторону оранжевая неоновая вывеска круглосуточного супермаркета разрезает серые отсветы, а разноцветные плакаты вопят о скидках.
- Хорошие вещи портят людей.
Крис мягко рассмеялся, а Исин почувствовал, как сердце буквально завопило от внезапно нахлынувших чувств.
- Может быть, - легко согласился он, - маленькие дети всегда такие любопытные?
- Я не маленький ребёнок.
Крис бросил мимолётный взгляд на брелок в форме плюшевого единорога, прикреплённому к одному из ремешков рюкзака и улыбнулся, похлопав Исина по плечу.
- Устрой себе завтра выходной.
- Что мне делать?
Крис посмотрел на него, как на идиота.
- То же, чем занимаются обычные люди, когда пытаются отдохнуть от долгой работы. Покатайся в метро, сходи в Чхонгечхон или «лотте уолд», чтобы покататься на пони и поесть сахарной ваты.
- Я не люблю сахарную вату. Почему бы тебе тоже не взять выходной? – спросил Исин, мысленно подумав, что упустил тот момент, когда они перешил на «ты», - мы могли бы сходить туда вместе.
На самом деле это было безумством. Он слабо представлял себя Криса в шапке с ушами Микки-Мауса, катающегося на деревянной лошадке с вафельным рожком шоколадного мороженого в руке.
Ву Фан слегка наклонил голову:
- Я слишком стар для этого.
Лэй фыркнул, подавившись воздухом:
- В двадцать два? Ты знаешь, что Сооскэ считает, что у тебя нет друзей?
- А что думаешь ты? – спросил Крис, резко обернувшись. В его голосе не было ни злости, ни насмешки, только интерес.
Исин пожал плечами:
- Я не психолог. Может быть, ты испытываешь недоверие ко всему неизвестному или тебе просто сложно находить общей язык с другими людьми? Ты не подвергался попыткам насилия в младших классах?
Ву Фан улыбнулся, оценив шутку.
Он откинулся на спинку кресла и снова улыбнулся.
Исин почувствовал, как его ладонь стала влажной. Наверняка, Ву Фан сейчас назовёт его шутом или идиотом.
- Я соглашусь, только если ты придумаешь что-то более оригинальное, чем детский парк развлечений.
В эту секунду Исин почувствовал, как его лицо засияло.
5.
Если бы Исину позволили бы выбрать самый лучший день в его жизни, то он бы непременно назвал тот, в котором они вместе с Крисом бесцельно бродили по дорогу, выбирая то один, то другой долгий маршрут, заглядывали в тупики и маленькие улочки с помощью карманной карты, заботливо купленной Исином, а потом поднялись на холм, чтобы наблюдать закаты и драконов, летящих по небу.
- Я как будто снова стал ребёнком, - пробормотал Крис, лёжа в куче пожухшей листвы. Он провёл пальцами по губе Исина, очерчивая крошечный лоскут грубой кожи в том месте, где был едва ощутимый шрам, а потом одёрнул руку, будто осознал, что делает.
- Щекотно.
Льдинки застыли в его светлых волосах, выжженных краской. Исин улыбнулся, подумав в горячем солнце, карамельных леденцах, застревающих между зубами, и айсбергах, тающих в тёплых ладонях Ву Фана.
- Ты пахнешь мёдом, - сказал он, глядя как вдалеке густой туман застилал вершины гора высоко в туманном небе плыло одинокое облако, как чернильное пятно.
- Я всегда хотел летать. Это были глупые детские мечты.
- Нет, - Исин покачал головой, - мечты не глупы. Глупы сами люди.
Впервые ему доводилось видеть такого Ву Фана – нехладнокровную ящерицу, прячущуюся от людей в собственном мире, а обыкновенного человека, невероятно привлекательного по его меркам.
В этом было что-то пугающее.
Исину понадобилось невероятное мужество, чтобы положить свою руку на ладонь Криса, покрытую золотистыми волосками.
С бешено колотящимся сердцем он начал осторожно поглаживать её пальцами, а потом почувствовал, как ладонь покрылась мурашками.
Где-то вдалеке раздался звук клаксона.
Ву Фан слегка наклонил голову и Исин прижался губами к его губам. Поцелуй со вкусом «Джуси фрут» - это было чем-то новеньким.
***
- Неужели ты думаешь, что остался у меня для того, чтобы мы спали на разных кроватях? – сказал Крис. В его тёмных глазах – огонь, и Лэй тихо засмеялся, цепляясь руками за пряжку на джинсах Ву Фана, оставившую красный след на коже.
Он сжал в руках простыни, когда Крис начал водить руками по его голой груди, а потом наклонился ближе, ещё ближе, и его губы коснулись шеи Исина, влажной от пота.
- Сегодня я весь твой, - пошутил Лэй, и ему пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы голос не дрожал.
- Разве только сегодня? – шепнул Крис, сжимая пальцами сосок. Он зубами слегка прикусил мочку уха Исина.
Неважно, что сейчас происходит вокруг. Время словно останавливается и в этом мире есть только вдвоём: Исин со своим открытым сердцем и Ву Фан, чьё сердце спрятано где-то в задворках его сознания.
Его словно пронзают тысячи игол, когда Крис осторожно обхватывает его пальцами за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
Охваченный эйфорией, Исин думает, что пришло время, чтобы начать строить что-то новое, пока судьба дала ему несколько кирпичиков для возведения фундамента.
Крис снял с себя рубашку. На его запястьях были нарисованы переплетения жёлтых воздушных драконов, их чёрные хвосты поднимались по рукам и обнимали плечи, выплавляясь в кожу.
Он запрокинул голову, когда Исин обвёл пальцами одну из клякс.
***
Лэй проснулся ночью. Ву Фан, мирно спящий рядом с ним, что-то пробормотал во сне, а потом свернулся шариком и крепче прижался к нему, горячо дыша в шею. Лэй внезапно осознал, как ему не хватает камеры под рукой, чтобы сфотографировать спящего Криса.
Он закрыл глаза и улыбнулся, кончиками пальцев поглаживая живот Ву Фана.
6.
В понедельник Исин принёс с собой балончики с краской, и они с Сооскэ, который выглядел очень плохо, до ночи раскрашивали белые стены в его палате, рисуя мозаичных слонов, Пороро, молнию Маккуина, персонажей комиксов про Супергероев и участников группы Супер Джуниор в миниатюре.
Исин старался не думать о том, какую взбучку устроит ему Ву Фан, когда увидит все эти творения (но, может быть, ему удастся компенсировать это вкусным ужином), глядя как Сооскэ почти по локоть опускает руки в ведро с синей краской, а потом оставляет отпечатки своих маленьких ладошек.
- Круто, правда? – спросил он и в голосе его столько радости и восхищения, что на секунду Исину захотелось вернуться в волшебную страну детства.
- Круто, - согласился он.
- Знаешь, - Сооскэ улыбнулся, вдруг стан очень серьёзным, - я бы очень хотел, чтобы ты стал моим отцом. Я бы научил тебя кататься на скейте. А ещё ты нравишься моей маме.
Исин взял его ладонь в свою, бросив короткий взгляд на большущие синяки у сгибов рук.
- Жаль, что мы больше не можем с тобой играть в воздушные сражения.
Мальчишка едва мог стоять на ногах и Исин старался не думать о том, что будет.
- А ещё, - сказал он, рассматривая рисунки на стенах, - моя мама всё время плачет. Конечно, она не говорит мне об этом, но я же не глупый. Я скоро умру?
Исин только крепче сжал его ладонь. Ему вдруг очень захотелось разреветься.
- Я не хочу умирать. У меня ещё даже не было первого поцелуя, и мы так и не поели с тобой жареной картошки.
- Ты не умрёшь. Когда тебя выпишут из больницы, мы пойдём в самый большой магазин игрушек в городе и я куплю тебе всё, что ты захочешь.
Сооскэ улыбнулся так, будто поверил.
Они всю ночь провели в парке, глядя на звёзды, а утром у его маленького пациента открылось кровотечение, и реанимационная бригада ничего не смогла сделать.
Исин был один у пустой кровати в палате, когда на пороге появилась женщина. У неё было опухшее от слёз лицо, она прижимала к груди пластмассовую коробку, к которой были приклеены десятки самых разных стикеров из мультиков, а потом протянула её Исину.
- Сооскэ хотел бы, чтобы это было у вас. Я уверена.
В коробке лежали те самые ноблеты. Лэй почувствовал, как сердце обожгло изнутри и внезапно ему захотелось разрыдаться от чувства непреодолимой боли.
***
Когда Крис узнал о том, что произошло, он увёз Исина домой, отменил все встречи и отключил сотовый телефон. Лэй позволил Ву Фану утешать себя, позволил показать, как сильно нуждается в нём и понял, что Крис, который крепко-крепко прижал его к себе, когда они легли в постель, и поцеловал в висок – настоящий. Крис проигнорировал вибрирующий в кармане пиджака телефон, пробормотав, что если это что-то действительно важное, то ему додумаются оставить голосовое сообщение.
- Я слышу твоё сердце, - тихо сказал Исин, прижимаясь к груди Ву Фана сильнее, словно хотел почувствовать, как оно будет биться о его позвоночник.
- Можешь забрать его, - ответил Ву Фан, поглаживая его кончиками пальцев по спине, - оно твоё.
Исин вспоминает про своё обещание, которое дал Сооскэ. Дракон больше не одинок.
Засыпая, он слышит колыбельную, которую поёт для него Крис.
02.05.2013 в 21:14
Пишет Duck Dodgers:«W.E.»
➱ «У жизни ограниченный запас счастья. Не стоит стремиться к обладанию большим куском, достаточно уметь наслаждаться малым»
N-N-N-N-N-N-Neva baby
- Он спит с плюшевым ослом, - говорит Лухан, улыбаясь так, будто выиграл в лотерею сто тысяч. В одной руке держит свежий номер «Нью-Йорк таймс», в другой – стаканчик, до краёв наполненный горячим шоколадом, - с таким огрооомным плюшевым ослом, которого зовут Бобби.
- Он назвал осла в честь Бобби Брауна*? – Бэкхён изгибает бровь и шлёпает Чанёля по руке, когда тот пытается стащить из его тарелки наполовину прожаренный стейк.
- Ему всего семнадцать, - пожимает плечами Сюмин, вертя в руке диетический батончик, а рядом стоит наполовину пустая кола (тоже, разумеется, диетическая) – он пытается похудеть, и Крис под столом больно зажимает кожу на бедре Чанёля сквозь тонкую ткань джинсов, с аппетитом поглощающего черничный чизкейк и причмокивающего от удовольствия губами. Он, конечно, не врубается, почему Ву Фан щипается и недовольно смотрит на него, отвлекаясь от ланча.
- Я хотел пригласить его на свидание, - говорит Лухан, - но теперь подумаю. Нормальные люди спят с плюшевыми медведями или с резиновыми женщинами, а его одинокие и холодные ночи скрашивает осёл. Ему точно не требуется помощь психиатра?
Чанёль начинает хохотать и люди, сидящие за соседними столиками, оборачиваются на них (Бэкхён краснеет и бормочет Крису в плечо, что его парень – идиот, Ву Фан соглашается). Сюмин шлёпает Лухана по руке:
- Прекрати! Сэхун хороший парень, а если ты будешь издеваться над ним, он пошлёт тебя. Я бы точно послал.
- Это потому что ты не сексуальная обаяшка как я.
- Ты больше похож на туповатого оленя, - качает головой Бэкхён.
Крис слушает их перепалку, Сюмин наблюдает, как Чен, сидящий через три столика, о чём-то разговаривает с новым стажёром, который два дня назад сломал ксерокс в его кабинете (кажется, его зовут Тао), и Лухан незаметно вытирает испачканные в крошках руки о его пиджак.
Ву Фан закатывает глаза, Лухан показывает ему язык.
- Пригласи его на свидание, - говорит он, когда Чен, наконец, замечает их и машет рукой, широко улыбаясь. Сюмин краснеет и это выглядит очень милым.
- Я не знаю.
- Расслабься, - с набитым ртом бормочет Лухан, - мы работаем вместе и он тоже постоянно пялиться на тебя. Вы похожи на двух грустных хомячков, запертых в соседних клетках.
- С каких это пор ты стал экспертом в таких вопросах?
- Я прочитал кучу книг, хочу быть уверенным в себе.
Пробегающий мимо Кёнсу с кучей папок в руках напоминает, что ланч заканчивается через пять минут, и Крис успевает моргнуть один раз, прежде чем тот скрывается за дверью лифта.
***
Когда Крис заканчивает работать, то солнце уже опускается за горизонт, а в офисе остаётся только Джунмён, который всегда уходит домой после полуночи.
Он забирает чистые вещи из химчистки и застревает в пробке почти на три часа – на одном из перекрёстков водитель фургона с мороженым сбивает разносчика пиццы, и к тому времени как отказывается на пороге квартиры, Ву Фан готов отдать всё что угодно за растворимый кофе. Рубашка прилипает к спине, он ёжится, чувствуя, как капельки липкого пота неприятно скользят вдоль позвоночника.
По пути в ванную Крис наступает в банку с краской и оставляет на полу яркие синие отпечатки правой ноги. Они въехали в эту квартиру только три месяца назад и ещё не успели привести её в порядок: везде лежат инструменты, рабочие материалы и стремянки, дожидающиеся маляров, зато в комнате уже стоит кровать, на которой можно отдохнуть, если особенно устанешь.
После душа Крис чувствует себя полноценным человеком. В спальне душно, несмотря на то, что окно распахнуто, и ветер раскачивает белые хлопчатые занавески с облаками. Исин спит на животе, раскинув ноги и руки в стороны, абсолютно голый. По телевизору идёт ужастик, Крис отключает его как в тот момент, когда Бо отрезает Карли часть пальца кусачками**.
Ма Инцзю, пятимесячный щенок лабрадора, лежит, вытянувшись в корзинке, лениво грызя оранжевую резиновую косточку. Они с Крисом смотрят друг на друга несколько минут.
Вообще-то Ву Фан не любит собак с пяти лет (соседский ретривер укусил его за ногу и он две недели провёл в больнице), но Исин, обладающий удивительным состраданием ко всему живому, начиная от букашек и заканчивая бездомными нищими, однажды в жутко холодный и дождливый сентябрьский день появляется на пороге квартиры, прижимая к груди какой-то свёрток. Выражение его лица такое, что Крису тут же становится ясно – тот снова что-то учудил.
И в ответ на его взгляд Исин достаёт из куртки маленький дрожащий комок молочного цвета с вкраплёнными в шерсть шоколадными разводами. Два огромных глаза-бусины с заинтересованностью смотрят на Ву Фаня, а потом холодный нос утыкается в его тёплую ладонь.
- Ты ему понравился, - улыбается Лэй.
Крис обречённо вздыхает:
- Исин, ты же знаешь, что я не люблю собак. И у нас нет места для ещё одного рта.
- Наш семейный бюджет вполне сможет выдержать Чжу Цинжэня***.
- Ты назвал щенка в честь китайского правителя? – Крис глупо моргает.
Исин супится и делает такой взгляд, от которого у Ву Фаня внутри начинают летать не то, что бабочки, а целый караван журавлей.
А потом наступают бессонные ночи (Чжу Циньжэнь отжигает по полной программе, гоняясь по квартире за собственным хвостом) – как маленький щенок может производить столько шума остаётся для Криса загадкой; он терпит даже погрызенную обувь, наушники и провода от лэптопа, радуясь тому, что Исин не притащил в их дом единорога.
Крис ложится рядом и прижимается к спине Лэя, утыкается носом между лопатками и облизывает три выступающих позвонка.
- Ммм? – Исин перекатывается на бок, поворачиваясь к Ву Фаню лицом. Он морщится и трёт глаза, - когда ты вернулся?
- Совсем недавно.
Из-под кровати раздаётся рычание и Крис нагибается, чтобы посмотреть, что происходит.
- О, Цинжэнь грызёт твою тапочку.
- Пусть грызёт, - зевает Исин, - я сегодня звонил насчёт ремонта водопровода. Договорился с одной компанией, они берут меньше. А по пути домой заехал в супермаркет.
- Ты поехал без меня?
- Я был голоден. Зато купил твои любимые хлопья.
Ву Фан улыбается, зарывается рукой в волосы Лэя и целует родинку под подбородком.
- Лухан приглашает нас на выходные в Пусан.
- Ммм, - выдыхает Исин ему в губы.
Они целуются как парочка возбуждённых подростков, практически трахая друг друга языками, изучая и запоминая. Ладонь Лэя замирает под резинкой трусов, а его взгляд прожигает дыру в сердце – Крис почти уверен в этом.
- Я люблю тебя, детка.
Он удивлённо ойкает, когда Исин кусает его за нижнюю губу.
- Эй, какого чёрта я – детка?!
Ву Фан улыбается и снова втягивает его в поцелуй.
Жизнь прекрасна.
***
*Бобби Браун – американский певец, работающий в жанре «ритм-энд-блюз»;
**Сцена из фильма «Дом восковых фигур»;
***Чжу Цинжэнь – шестой император Китая династии Мин.
URL записи➱ «У жизни ограниченный запас счастья. Не стоит стремиться к обладанию большим куском, достаточно уметь наслаждаться малым»
N-N-N-N-N-N-Neva baby
«I hope you learned it note for note
Like good little children
Don't worry, be happy»
Like good little children
Don't worry, be happy»
- Он спит с плюшевым ослом, - говорит Лухан, улыбаясь так, будто выиграл в лотерею сто тысяч. В одной руке держит свежий номер «Нью-Йорк таймс», в другой – стаканчик, до краёв наполненный горячим шоколадом, - с таким огрооомным плюшевым ослом, которого зовут Бобби.
- Он назвал осла в честь Бобби Брауна*? – Бэкхён изгибает бровь и шлёпает Чанёля по руке, когда тот пытается стащить из его тарелки наполовину прожаренный стейк.
- Ему всего семнадцать, - пожимает плечами Сюмин, вертя в руке диетический батончик, а рядом стоит наполовину пустая кола (тоже, разумеется, диетическая) – он пытается похудеть, и Крис под столом больно зажимает кожу на бедре Чанёля сквозь тонкую ткань джинсов, с аппетитом поглощающего черничный чизкейк и причмокивающего от удовольствия губами. Он, конечно, не врубается, почему Ву Фан щипается и недовольно смотрит на него, отвлекаясь от ланча.
- Я хотел пригласить его на свидание, - говорит Лухан, - но теперь подумаю. Нормальные люди спят с плюшевыми медведями или с резиновыми женщинами, а его одинокие и холодные ночи скрашивает осёл. Ему точно не требуется помощь психиатра?
Чанёль начинает хохотать и люди, сидящие за соседними столиками, оборачиваются на них (Бэкхён краснеет и бормочет Крису в плечо, что его парень – идиот, Ву Фан соглашается). Сюмин шлёпает Лухана по руке:
- Прекрати! Сэхун хороший парень, а если ты будешь издеваться над ним, он пошлёт тебя. Я бы точно послал.
- Это потому что ты не сексуальная обаяшка как я.
- Ты больше похож на туповатого оленя, - качает головой Бэкхён.
Крис слушает их перепалку, Сюмин наблюдает, как Чен, сидящий через три столика, о чём-то разговаривает с новым стажёром, который два дня назад сломал ксерокс в его кабинете (кажется, его зовут Тао), и Лухан незаметно вытирает испачканные в крошках руки о его пиджак.
Ву Фан закатывает глаза, Лухан показывает ему язык.
- Пригласи его на свидание, - говорит он, когда Чен, наконец, замечает их и машет рукой, широко улыбаясь. Сюмин краснеет и это выглядит очень милым.
- Я не знаю.
- Расслабься, - с набитым ртом бормочет Лухан, - мы работаем вместе и он тоже постоянно пялиться на тебя. Вы похожи на двух грустных хомячков, запертых в соседних клетках.
- С каких это пор ты стал экспертом в таких вопросах?
- Я прочитал кучу книг, хочу быть уверенным в себе.
Пробегающий мимо Кёнсу с кучей папок в руках напоминает, что ланч заканчивается через пять минут, и Крис успевает моргнуть один раз, прежде чем тот скрывается за дверью лифта.
***
Когда Крис заканчивает работать, то солнце уже опускается за горизонт, а в офисе остаётся только Джунмён, который всегда уходит домой после полуночи.
Он забирает чистые вещи из химчистки и застревает в пробке почти на три часа – на одном из перекрёстков водитель фургона с мороженым сбивает разносчика пиццы, и к тому времени как отказывается на пороге квартиры, Ву Фан готов отдать всё что угодно за растворимый кофе. Рубашка прилипает к спине, он ёжится, чувствуя, как капельки липкого пота неприятно скользят вдоль позвоночника.
По пути в ванную Крис наступает в банку с краской и оставляет на полу яркие синие отпечатки правой ноги. Они въехали в эту квартиру только три месяца назад и ещё не успели привести её в порядок: везде лежат инструменты, рабочие материалы и стремянки, дожидающиеся маляров, зато в комнате уже стоит кровать, на которой можно отдохнуть, если особенно устанешь.
После душа Крис чувствует себя полноценным человеком. В спальне душно, несмотря на то, что окно распахнуто, и ветер раскачивает белые хлопчатые занавески с облаками. Исин спит на животе, раскинув ноги и руки в стороны, абсолютно голый. По телевизору идёт ужастик, Крис отключает его как в тот момент, когда Бо отрезает Карли часть пальца кусачками**.
Ма Инцзю, пятимесячный щенок лабрадора, лежит, вытянувшись в корзинке, лениво грызя оранжевую резиновую косточку. Они с Крисом смотрят друг на друга несколько минут.
Вообще-то Ву Фан не любит собак с пяти лет (соседский ретривер укусил его за ногу и он две недели провёл в больнице), но Исин, обладающий удивительным состраданием ко всему живому, начиная от букашек и заканчивая бездомными нищими, однажды в жутко холодный и дождливый сентябрьский день появляется на пороге квартиры, прижимая к груди какой-то свёрток. Выражение его лица такое, что Крису тут же становится ясно – тот снова что-то учудил.
И в ответ на его взгляд Исин достаёт из куртки маленький дрожащий комок молочного цвета с вкраплёнными в шерсть шоколадными разводами. Два огромных глаза-бусины с заинтересованностью смотрят на Ву Фаня, а потом холодный нос утыкается в его тёплую ладонь.
- Ты ему понравился, - улыбается Лэй.
Крис обречённо вздыхает:
- Исин, ты же знаешь, что я не люблю собак. И у нас нет места для ещё одного рта.
- Наш семейный бюджет вполне сможет выдержать Чжу Цинжэня***.
- Ты назвал щенка в честь китайского правителя? – Крис глупо моргает.
Исин супится и делает такой взгляд, от которого у Ву Фаня внутри начинают летать не то, что бабочки, а целый караван журавлей.
А потом наступают бессонные ночи (Чжу Циньжэнь отжигает по полной программе, гоняясь по квартире за собственным хвостом) – как маленький щенок может производить столько шума остаётся для Криса загадкой; он терпит даже погрызенную обувь, наушники и провода от лэптопа, радуясь тому, что Исин не притащил в их дом единорога.
Крис ложится рядом и прижимается к спине Лэя, утыкается носом между лопатками и облизывает три выступающих позвонка.
- Ммм? – Исин перекатывается на бок, поворачиваясь к Ву Фаню лицом. Он морщится и трёт глаза, - когда ты вернулся?
- Совсем недавно.
Из-под кровати раздаётся рычание и Крис нагибается, чтобы посмотреть, что происходит.
- О, Цинжэнь грызёт твою тапочку.
- Пусть грызёт, - зевает Исин, - я сегодня звонил насчёт ремонта водопровода. Договорился с одной компанией, они берут меньше. А по пути домой заехал в супермаркет.
- Ты поехал без меня?
- Я был голоден. Зато купил твои любимые хлопья.
Ву Фан улыбается, зарывается рукой в волосы Лэя и целует родинку под подбородком.
- Лухан приглашает нас на выходные в Пусан.
- Ммм, - выдыхает Исин ему в губы.
Они целуются как парочка возбуждённых подростков, практически трахая друг друга языками, изучая и запоминая. Ладонь Лэя замирает под резинкой трусов, а его взгляд прожигает дыру в сердце – Крис почти уверен в этом.
- Я люблю тебя, детка.
Он удивлённо ойкает, когда Исин кусает его за нижнюю губу.
- Эй, какого чёрта я – детка?!
Ву Фан улыбается и снова втягивает его в поцелуй.
Жизнь прекрасна.
***
*Бобби Браун – американский певец, работающий в жанре «ритм-энд-блюз»;
**Сцена из фильма «Дом восковых фигур»;
***Чжу Цинжэнь – шестой император Китая династии Мин.
09.05.2013 в 17:59
Пишет Duck Dodgers:«doradora»
➱ Предлагаю переодеться дятлами, съесть по шоколадной медальке и нафиг-нафиг все проблемы, разбежаться и взлететь. Сейчас - одуванчики, потом будет море. That little space inside my heart.
Джунмён, кстати, утверждает, что его первый поцелуй был с домашней игуаной. Остаётся только надеяться, что она была опытной женщиной
a crane in the sky
***
Чанёль вваливается в его квартиру в пять утра, спотыкаясь о порог и сбивая любимую вазу Минсока.
- Я завалил экзамен, - говорит он, широко улыбаясь, и Ифань получает целую охапку Чанёля, когда тот утыкается лицом ему в плечо и обнимает как любимую плюшевую игрушку. Отросшие жёсткие пряди цвета загорелого на калифорнийском пляже солнца щекочут подбородок и левую щёку. От него пахнет алкоголем и мятными пастилками, - теперь я накоплю деньги и уеду жить в Диснейленд. Хочешь поехать со мной?
Ифань не хочет, но ничего не отвечает, только помогает Чанёлю раздеться и отводит в ванную, откручивая кран с горячей водой – тот шлёпает ногами по холодному кафелю, стараясь не наступать на маленькие синие квадратики размером с детскую ладонь, и врезается в дверной косяк.
- Или в Гонконг, - Чанёль хмурится, разглядывая коллекцию шампуней на полке, - хочу сфотографироваться с Джеки Чаном. Кстати, ты знаешь, что страховые компании по всему миру внесли его в чёрный список?
Ифань ощупывает его покрасневший лоб:
- Шишка будет. Я принесу лёд.
- И чипсы захвати.
По пути он заглядывает в гостиную – на старом футоне посреди комнаты спят Минсок и Лухан, из-под одеяла торчат четыре ноги. С улицы в открытое окно, словно вор, прокрадывается июльское утро (солнце оставляет акварельные разводы на стенах и потолке, слышится далёкий гомон просыпающейся автострады, шипение шин и вой первых клаксонов).
Ифань готовит завтрак – после душа у Чанёля просыпается аппетит, он уписывает за обе щеки омлет, в сотый раз признаётся Ифаню в любви и рассказывает о том, что Джунмён завёл себе игуану, а Бэкхён из параллельной группы подводит глаза так, что ему завидуют все девчонки на факультете.
- Он тебе нравится, - делает вывод Ифань.
- Чонин обещал достать номер его телефона.
- Только не названивай ему двадцать четыре часа в сутки.
- О, Господи, нет, конечно же. Он может подумать, что я ненормальный сталкер.
***
Исин приходит, когда они выпивают «Джека Дэниэлса» и выкуривают по две сигареты. Ифань вертит окурок между большим и указательным пальцами, а Чанёль кашляет, неудачно затягиваясь, и трёт покрасневшие глаза.
- Каждый день мы будет проживать настолько хорошо, насколько можем*, - говорит он, громко смеясь (тихо смеяться Чанёль не умеет вовсе).
Когда Исин обнимает его со спины и лоснится, как игривый щенок, Ифань закрывает глаза, прислушиваясь к тихому дыханию, сердце Лэя выстукивает ровный ритм о позвоночник.
- Вы такие милые, - бормочет Чанёль, раскачиваясь на стуле.
- Провалил экзамен, - отвечает Ифань в ответ на невысказанный вопрос Исина, который застывает в изогнутых бровях и прищуренном взгляде, - а ещё запал на парня, который красится как девчонка.
- Зато он играет на барабанах в оркестре и у него красивые бёдра, а у тебя даже задницы нет!
Лэй смеётся, Ифань показывает Чанёлю средний палец, Чанёль в ответ кусает его за локоть.
*
*«каждый день, пока мы его делаем, мы будем делать его настолько хорошо, насколько мы можем» - слоган виски;
URL записи➱ Предлагаю переодеться дятлами, съесть по шоколадной медальке и нафиг-нафиг все проблемы, разбежаться и взлететь. Сейчас - одуванчики, потом будет море. That little space inside my heart.
Джунмён, кстати, утверждает, что его первый поцелуй был с домашней игуаной. Остаётся только надеяться, что она была опытной женщиной
a crane in the sky
***
Чанёль вваливается в его квартиру в пять утра, спотыкаясь о порог и сбивая любимую вазу Минсока.
- Я завалил экзамен, - говорит он, широко улыбаясь, и Ифань получает целую охапку Чанёля, когда тот утыкается лицом ему в плечо и обнимает как любимую плюшевую игрушку. Отросшие жёсткие пряди цвета загорелого на калифорнийском пляже солнца щекочут подбородок и левую щёку. От него пахнет алкоголем и мятными пастилками, - теперь я накоплю деньги и уеду жить в Диснейленд. Хочешь поехать со мной?
Ифань не хочет, но ничего не отвечает, только помогает Чанёлю раздеться и отводит в ванную, откручивая кран с горячей водой – тот шлёпает ногами по холодному кафелю, стараясь не наступать на маленькие синие квадратики размером с детскую ладонь, и врезается в дверной косяк.
- Или в Гонконг, - Чанёль хмурится, разглядывая коллекцию шампуней на полке, - хочу сфотографироваться с Джеки Чаном. Кстати, ты знаешь, что страховые компании по всему миру внесли его в чёрный список?
Ифань ощупывает его покрасневший лоб:
- Шишка будет. Я принесу лёд.
- И чипсы захвати.
По пути он заглядывает в гостиную – на старом футоне посреди комнаты спят Минсок и Лухан, из-под одеяла торчат четыре ноги. С улицы в открытое окно, словно вор, прокрадывается июльское утро (солнце оставляет акварельные разводы на стенах и потолке, слышится далёкий гомон просыпающейся автострады, шипение шин и вой первых клаксонов).
Ифань готовит завтрак – после душа у Чанёля просыпается аппетит, он уписывает за обе щеки омлет, в сотый раз признаётся Ифаню в любви и рассказывает о том, что Джунмён завёл себе игуану, а Бэкхён из параллельной группы подводит глаза так, что ему завидуют все девчонки на факультете.
- Он тебе нравится, - делает вывод Ифань.
- Чонин обещал достать номер его телефона.
- Только не названивай ему двадцать четыре часа в сутки.
- О, Господи, нет, конечно же. Он может подумать, что я ненормальный сталкер.
***
Исин приходит, когда они выпивают «Джека Дэниэлса» и выкуривают по две сигареты. Ифань вертит окурок между большим и указательным пальцами, а Чанёль кашляет, неудачно затягиваясь, и трёт покрасневшие глаза.
- Каждый день мы будет проживать настолько хорошо, насколько можем*, - говорит он, громко смеясь (тихо смеяться Чанёль не умеет вовсе).
Когда Исин обнимает его со спины и лоснится, как игривый щенок, Ифань закрывает глаза, прислушиваясь к тихому дыханию, сердце Лэя выстукивает ровный ритм о позвоночник.
- Вы такие милые, - бормочет Чанёль, раскачиваясь на стуле.
- Провалил экзамен, - отвечает Ифань в ответ на невысказанный вопрос Исина, который застывает в изогнутых бровях и прищуренном взгляде, - а ещё запал на парня, который красится как девчонка.
- Зато он играет на барабанах в оркестре и у него красивые бёдра, а у тебя даже задницы нет!
Лэй смеётся, Ифань показывает Чанёлю средний палец, Чанёль в ответ кусает его за локоть.
*
*«каждый день, пока мы его делаем, мы будем делать его настолько хорошо, насколько мы можем» - слоган виски;